Таким образом, для кайнозоя может быть получен максимум данных — показателей климата.
Начало лалеоклиматического исследования с кайнозоя оправдывается еще и тем, что в отложениях этой группы мы наблюдаем те же климатические типы выветривания и остатки тех же формаций растительности, которые существуют и развиваются в настоящее время и по аналогии с которыми может быть дана количественная оценка компонент климата.*
Избранный нами путь лалеоклиматического исследования рекомендуется и Н. М. Страховым (1960), по мнению которого, «целесообразно идти не общепринятым путем от древних эпох к современности, а обратно — от современности к древним временам, ибо при таком подходе мы движемся от известного к неизвестному и легче разберемся в специфике . климатических условий прежних времен».
Достоверность отдельных групп индикаторов древнего климата неравноценна. Несомненно, что наиболее универсальными и «объективными» показателями древних климатов являются коры выветривания и сопровождающие их осадки. Выдающееся значение литологических данных для палеоклиматических реконструкций показано Н. М. Страховым (1961, 1962). Но тем не менее велико значение и остатков наземной растительности, дающих максимальную информацию о климатических условиях прошлого, в том числе о состоянии облачности и освещенности, чего нельзя выяснить по литологическим объектам. Значение геоботанических индикаторов снижается из-за способности растений приспосабливаться к меняющимся условиям среды и климата. Однако если мы будем базировать свои палеоклиматические заключения на поведении не отдельных видов растений, а целых группировок (формаций), то возможности искаженной оценки климата станут минимальными.